Толлеус, искусник из Кордоса - Страница 57

Все же призрак попался крайне мерзкий: своим шипением он действовал искуснику на нервы и никак не хотел замолкать. Это было неспроста, так что волей-неволей стали закрадываться тревожные мысли. Также, как пару недель назад Толлеус боялся чародейского нападения, теперь он опасался неудачи. Что он опоздает на турнир, что его дисквалифицируют или засудят, что Паук сломается в самый неподходящий момент или кто-нибудь специально его испортит. Пришедшая в голову идея как раз и заключалась в том, чтобы обезопасить себя от некоторых таких угроз. Голем и так уже был прочный и огнеупорный. Но искусные нити, которые связывали металлические части и приводили лапы Паука в движение, были весьма уязвимы. Что, кстати говоря, совсем недавно подтвердилось на практике, когда Оболиус из-за своей неловкости порвал многие из них. Искусник еще тогда стал думать над тем, как лучше всего усилить нити и где закрепить дублирующие. Но к работе не приступал, чувствуя всю тщетность такой работы. Голем все равно останется уязвимым, при этом вырастет потребление маны, а управление усложнится.

Вчера же Толлеус совсем не задумывался над этой проблемой. Великолепная мысль возникла сама, откуда ни возьмись. Все было просто. Искусник добавил в схему амулет, который в пассивном режиме отслеживал состояние нитей в том виде, как одни должны были быть. И в случае, когда эта схема нарушалась (рвалась ли нить или цеплялась за что-нибудь – не важно), срабатывал «смотритель», который активировал простенькое плетение, последовательно восстанавливающее по схеме все нити. Даже если вражеский чародей сумеет враз рассеять все нити голема, то последний даже не успеет развалиться, как появятся новые нити, скрепляющие все как было. Правда, возникла одна проблемка – пришлось поставить в местах крепления метки, которые были уязвимы в случае атаки. Но тут Толлеус ничего не смог придумать. Оставалось уповать на малозаметность этих крохотных маячков.

Старик не помнил, как вчера довел работу до конца, и как его сморил сон. Однако сейчас можно было убедиться, что все работает замечательно. Да, в момент восстановления конструкции тратилась мана, но не так много, как ожидалось. Если Паук не будет разваливаться ежеминутно, то на такой расход можно попросту не обращать внимания.

Толлеус не выспался, и все тело болело, но он все равно улыбался. Наступил новый день, и как не велико было желание прикорнуть на манящей куче сена, пора было заниматься насущными делами. Охнув, искусник перевалился через борт бадьи и кулем плюхнулся в солому. Громко ругаясь на старость, собственное тело и темноту, старик тяжело поднялся, перебудив в конюшне всех лошадей. Настало время отправляться осматривать местные достопримечательности: чародейские и книжные лавки.

Сладко спящий Оболиус был найден, безжалостно разбужен и отправлен запрягать лошадей. Сам Толлеус направился на кухню озадачить повара завтраком. Кто знает, когда в следующий раз получится подкрепить силы? Молоко, яйца, сыр – старик заказал целую корзину, чтобы остатки взять с собой и не отвлекаться днем на поиск трактира подешевле в дорогих кварталах Бронзового и Серебряного Колец. Жареную свиную ногу, оставшуюся висеть над очагом со вчерашнего ужина, Толлеус брать не стал. Мясо, конечно, вкусное, и со своей чудо-ложкой он перестал задумываться о твердости пищи. Однако, как выяснилось, желудок, отвыкший за долгие годы от подобной еды, плохо переносил изменения в своем рационе. Поэтому мясом лучше не злоупотреблять.

Кстати сказать, ложка за прошедшие дни также претерпела некоторые изменения. Старую деревянную старик выбросил, предварительно сняв с нее накопитель. После этого он значительно усложнил плетение, чтобы мана бралась прямо из ауры владельца: так лучше и надежней – особенно в условиях Оробоса. В лавке ювелира искусник купил красивую серебряную ложку в качестве основы для своего фирменного плетения. Сделал он это не ради пустого чванства, а для того, чтобы обе части артефакта – искусная и материальная гармонировали друг с другой. Иначе неестественно как-то получается, когда красивая сложная вязь наложена на потемневшую щербатую поделку, быстро приходящую в негодность.

Вчерашние расспросы трактирщика касательно интересующих искусника заведений не дали результатов. Совет «поискать на рынке» можно было смело игнорировать, поскольку и так понятно, что там есть чародейские лотки. Вот только Толлеуса сейчас в первую очередь интересовали торговые лавки от именитых чародеев и крупных школ, нежели рыночная мелочь. Придется ехать в центр города на удачу, расспрашивая встречных.

Оболиус свистнул плеткой, и лошади, обиженно заржав, порысили вперед. Улицы еще были пустынны, и повозка катилась с приличной скоростью.

- Стой! – неожиданно скомандовал старик, зацепившись за только что пришедшую в голову мысль. Парень от неожиданности так резко натянул поводья, что Толлеус чуть не свалился с лавки. Одарив своего помощника уничижительным взглядом, старый искусник пояснил:

- Пожалуй, все-таки лучше начать с рынка. Все равно мы туда поедем, так по крайней мене сразу узнаем у местных торговцев, где в городе искать чародейские лавки.

Пожав плечами, Оболиус начал разворачивать лошадей. Внутри города были несколько площадей, где торговали свежими продуктами. Но настоящий большой Рынок, раскинувшийся на огромной территории, располагался сразу за городом недалеко от купеческих складов и амбаров.

* * *

Рынок воистину был огромен. По сути, маленький городок с четкой планировкой и деревянной стеной вокруг. Тут не увидишь мясника среди лотков с тканями. А торговец лошадьми никогда не будет соседствовать с кузнецом. Весь рынок поделен на зоны, каждая лавка под определенным номером. Очень удобно - не заблудишься. Правда, местные жители далеко не все были обучены грамоте, но это уже их проблемы. Толлеуса это не касалось, как и любого другого заезжего гостя из Кордоса, где начальное образование было обязательным даже среди крестьян.