Толлеус, искусник из Кордоса - Страница 128

128

Толлеус пожевал губами, формулируя следующий вопрос:

- А как же Око? Ну, то есть наблюдающий конструкт? Можно ведь управлять отсюда, а местоположение голема на трассе отслеживать через него!

- С одной стороны ты прав, но с другой ты не учитываешь серьезности мероприятия. Качество изображения обычного Ока не настолько хорошо, как у собственного глаза. Не суди по тем двум конструктам, что я тебе достал – это эксклюзив. Загляни лучше в камень, что сам покупал, и поймешь, о чем я говорю: поле зрения маленькое, да еще и края заваливаются. Только если смотреть прямо, можно что-то разглядеть. А ведь помимо этого могут быть искусные помехи Оку, да и каждый лишний конструкт требует дополнительного контроля со стороны чародея, что в свою очередь может отразиться на управлении големом. Так что на Турнире, где важен малейший ньюанс, такое не практикуется. Участники предпочитают пройтись немного пешком, но зато видеть всю картину, чем, сидя в кресле, заглядывать в замочную скважину.

Ударил гонг, и ворота Змеи начали открываться. Тигровый скелет тут же просочился в щель, едва створки разошлись на достаточное расстояние. Миг – и он уже проскочил несколько островков и добрался до надежного, который не прячется в стене никогда. Белобрысый чародей следовал за ним параллельным курсом и буквально через несколько вздохов поравнялся со своим творением. Голем тут же запрыгал дальше. Толлеус зачарованно следил, как ловко и точно скелет двигается – ни одного лишнего шага, ни одного неаккуратного прыжка! Только хвост зачем-то после каждого кульбита вытягивался в струну – по мнению искусника, это было совершенно ни к чему – лишнее движение, как привычка у некоторых людей. Но потом он понял: чародей просто дразнил окружающих, демонстрируя всем таким экстравагантным образом ленточку с именем и эмблемой.

Дальше путь стал труднее, и голем замедлил свой стремительный бег, выжидая момент для прыжка. Про себя старик отметил, что здесь его Паук уже не пройдет. Даже если исхитриться также ловко прыгать, как чемпион, для шестинога здесь попросту не хватит места: островки стали слишком маленькие. А впереди еще надо было в паре мест в прыжке попасть в достаточно маленькие отверстия в своеобразных колоннах.

Признаться, Толлеус думал схитрить. Если Паука еще можно сравнить со скаковой лошадью, то уж точно не с блохой. Так что прыгать по островкам, тем более когда сам сидишь внутри – глупость. Его идея состояла в том, чтобы цепляться снизу за площадки, на которых предполагается стоять, и двигаться вперед на манер сбежавшего из тюрьмы искусника – тот делал что-то подобное в одном из видений старика. Только цепляться старик собирался не нитями, а призрачными руками, которые подобное вполне позволяли. Правда, липучести у них не было никакой, выстреливать ими было нельзя, да и маны они потребляли больше, зато возможности были значительно шире. Можно было, например, зацепиться за островок и спокойно и неторопливо перенести «тело» туда же по воздуху: хоть вверх, хоть вниз, хоть вперед. Судейский комитет, понятно дело, ничего не знает про появившиеся у голема руки, но, похоже, даже Маркус не учел такую возможность передвижения.

И все же такой способ передвижения был откровенно нехорош. Захват на конце цепи плохо приспособлен для того, чтобы цепляться за край каменной поверхности. Может и соскочить, а падать с большой высоты, пускай и в защитном пузыре, не хотелось. Другим минусом призрачной длани была точность. Когда твердо стоишь на земле, совсем не трудно подвести захват туда, куда нужно. Особенно если смотреть при этом в Око. Но как быть, когда голем будет двигаться, раскачиваясь на цепи? Конечно, в армии есть конники, которые на полном скаку могут сбить яблоко стрелой с головы собственного сына, но Толлеус всю жизнь специализировался по другой части. Управлять Паучьими руками он сможет, но медленно и осторожно. Для того, чтобы лихо промчаться путем Змеи, не обладая при этом великолепным глазомером, железными нервами и отменной реакцией, надо уметь, как сказал посол, бегать по стенам. Как раз сейчас старик морщил лоб, пытаясь представить возможность такого передвижения. Его второе «Я» активно участвовало в диспуте, помогая найти истину.

- Приделать к каждой ноге коротенькую призрачную длань, которая будет хвататься за неровности стены?

- Стена должна быть очень неровной, и есть большой шанс сорваться.

- Липкие нити, как в подъемнике?

- Тоже ненадежно: сцепление поверхностное, да и голем тяжелый.

- А что если взять вторую часть от призрачной длани, ту самую, которая была противовесом? – Пускай она в стену уходит и держится за нее.

- Ага, только не забыть взять с собой манокристаллов побольше.

Искусник зацепился за эту мысль: для хорошего дела Маркус кристаллы даст, не пожалеет… Он посмотрел на профессора, который, как оказалось, внимательно вслушивался в бормотание големщика.

- Может сработать! – тут же с энтузиазмом включился посол в обсуждение. – Только, мне кажется, сфера здесь не подойдет. Она ведь не только в землю уходит, а во все стороны равномерно. Так что вполне может получиться, что она «схватится» за соседние лапы и заблокирует их. Тут надо что-то, направленное вниз, чтобы не мешать. Подожди, я сейчас! – с этими словами обличенный властью и уважением немолодой человек вскочил и куда-то умчался, точно простой мальчишка.

Вернулся Маркус очень быстро – как раз к тому моменту, когда Тигр триумфально закончил трассу. Толлеус запоздало пожалел, что не поставил на чемпиона свои сбережения, впрочем, начальнику бы это не понравилось. Трибуна, которая в течение всего выступления вела себя на удивление тихо, взорвалась оглушительными овациями. Так что до тех пор, пока посол не поставил Кокон Безмолвия, отсекающий точно стеной весь посторонний шум, разговаривать было невозможно.

128