Толлеус, искусник из Кордоса - Страница 120

120

Ходовые испытания все-таки выявили один изъян: нити на передних лапах оказались коротковаты, поэтому Паучок все время спотыкался и на каждом шаге норовил клюнуть носом землю. И все же старик ожидал гораздо меньшего, когда поручал ученику это задание. На самом деле он был готов к тому, что помощник вообще не справится: плести такие нити на самом деле не так просто, как кажется.

Выдав в качестве поощрения пацану монетку, Толлеус отпустил его на заслуженный отдых. Паука он поправит утром – сейчас самому не мешало бы прилечь. Сейчас он слишком устал, да и долгое пребывание на улице в неподвижности может аукнуться обострением артрита или чем похуже. И так в последнее время не было ни одного приступа, при этом самочувствие хорошее, а жилет потребляет меньше обычного. Может быть, конечно, сказывается чародейское лечение или климат тут, в Оробосе, целебный, но все равно судьбу лучше лишний раз не искушать. Так что пора на отдых.

Старик пристрастился ночевать здесь же – в мастерской. Ездить на постоялый двор за сомнительным комфортом – то еще удовольствие. Тут есть пуховая перина, подушка, одеяло – что еще надо? Сняв плащ, камзол и скинув башмаки, искусник со сладостным стоном растянулся на постели. Из темного угла эхом откликнулось чье-то утробное сопение, и сейчас же в лицо Толлеусу сунулась слюнявая морда химеры.

Не готовый к такой неожиданности, старик посохом, точно обычной палкой, инстинктивно отпихнул мохнатую тварь. В каморке света практически не было, поэтому он осмотрелся аурным зрением. Зверь топтался прямо перед ним, булькая о чем-то своем и явно намереваясь устроиться рядом с хозяином. Агрессии в ауре не было, зато в глаза бросился манослой, против ожидания полный. Искусник совсем недавно полностью опорожнил его, восстановление должно было занять много дней…

Сейчас же всплыла в памяти несуразность, зацепившая его внимание, когда давеча приезжал Маркус и ругался по поводу использования конструктов. Старик вспомнил: уже тогда запас маны у химеры был полностью восстановлен. Именно это смутило его, но начальник отвлек, и мысль забылась.

Толлеус сел, ошарашенный догадкой: «Если никто не накачал животное маной, что вряд ли, то она – чудесный живой источник этого драгоценного ресурса!»

В этот момент химера выбрала себе местечко. Завалившись набок и подмяв искусника под себя, она довольно заурчала.

Маркус. Хлопоты.

Посол в отличие от своих подчиненных частенько засиживался допоздна на работе. Здесь же, в маленькой комнатке, смежной с рабочим кабинетом, и ночевал. Зачем ехать в особняк, если там его никто не ждет? Слуги и вездесущая охрана не в счет. Иногда Маркус жалел, что до сих пор не завел семью, но все как-то не складывалось. На это попросту не оставалось свободного времени.

Вот и сейчас: рабочий день давно закончился, посольские служащие разошлись по домам, в опустевшем здании остались лишь дежурные и сам Маркус. Если посмотреть с улицы – все окна темные, но это искусная иллюзия из стандартного комплекта защитных плетений. Она сделана специально, чтобы скрыть пробивающийся наружу из одного окошка мягкий свет. Внутри комнаты против обыкновения двое: перед профессором Искусства в просторном кресле, накрытом медвежьей шкурой, уютно развалился высокий человек, тоже профессор. В посольство на ночь глядя заглянул Шойнц, командир одного из отрядов СИ, о которых простым обывателям мало что было известно, в основном слухи. Маркус по долгу службы знал гораздо больше остальных, но все-таки отказывался признавать главенствующее положение гостя. Формально ранги у них одинаковы, оба знатного рода. Кроме того, посольство – его вотчина, а не Шойнца. А значит, и командовать здесь предводитель боевиков не может! По этой причине получилось так, что отношения между мужчинами сложились холодно-неприязненные. И все же общее дело заставляло их регулярно встречаться: Маркус, сжав зубы, докладывал все, что удалось разузнать, а капитан хмыкал и временами качал головой.

В посольстве СИ появились аккурат на следующий день после того, как Маркус отправил в столицу памятное послание об обнаружении следов неизвестного Искусства. Ясно как день, что этот специальный отряд уже был в Широтоне и, наверное, давно. Но Маркуса не извещали до последнего момента, и это было странно и даже немного обидно: раньше Столица всегда предупреждала, когда рядом работают свои.

Боевики до поры таились и вели себя тихо и незаметно. Но стоило только послу что-то раскопать, как сейчас же из Терсуса Шойнцу дали наводку, сообщив тем же быстрым, но ненадежным чародейским способом одно слово: «След». И вот он, точно привидение материализовался уже во дворе. Нет, конечно же, искусники не умеют мгновенно перемещаться в пространстве. Просто СИ обладали достаточной подготовкой и снаряжением, чтобы легко и незаметно пересечь неприступные горы на границе, потом также играючи проникнуть в Оробосскую столицу и, наконец, просочиться в очень хорошо защищенный плетениями оплот кордосцев.

Вся немаленькая агентурная сеть посольства уже давно работала на сбор информации по вопросу иного Искусства – такую директиву Маркус получил около двух недель назад. Правда, результат пришел оттуда, откуда не ждали, но сути дела это не меняло. Новое приобретение Кордосской Империи – голем – был чудесным образом восстановлен и усовершенствован, и с тех пор посол, точно какой-нибудь адъютант, еженощно озвучивал собранные за день сведения перед командиром СИ. Конечно же, Шойнц мог не приходить лично. Более того, вполне возможно было в пределах города обходиться искусным амулетом связи, но, похоже, капитану боевиков доставляло удовольствие унижать таким образом строптивого посла. Маркусу же некуда было деваться: дело сверхсекретное, перепоручить его можно только первому заму, которого сейчас нет.

120